Никто не мог оценить Великое Пробуждение лучше, чем Джонатан Эдвардс. Он видел его воочию от начала до конца. Он лично был свидетелем замечательных эмоциональных и физических реакций в собраниях, где он проповедовал. Он защищал Пробуждение, когда критики назвали его чистой истерией. И когда все было кончено, он тщательно проанализировал причины, по которым оно сошло на нет.
Эдвардс пришел к выводу, что ответственность за его смерть несут друзья возрождения, а не его враги. Один из биографов Эдвардса написал:
«Он пришел к убеждению, что существует одна главная причина этого изменения, а именно, неосторожность друзей Пробуждения, которые позволили подлинной и чистой религии настолько смешаться с «лесным пожаром» и плотским «энтузиазмом», что Дух Божий был опечален и преимущество отдано сатане» (1).
Эдвардс, даже защищая Пробуждение от его критиков, давно признал, что распространение фанатизма подрывает истинную работу Бога в пробуждении. В «Признаках работы Духа Божьего», написанных в 1741 году в самый разгар Пробуждения, Эдвардс признал, что «неуверенность, нарушения и смесь заблуждений» успели присоединиться к движению. Он приписывал эти вещи «главным образом молодым людям, у кого меньше стойкости и опыта, [которые] в пылу молодости гораздо более готовы к крайностям» (2). Он рассматривал безудержные страсти как работу дьявола, который старается сохранять апатию людей как можно дольше, а затем, когда он уже не в состоянии этого достичь, «стремится довести их до крайностей и, таким образом, опозорить Бога» (3).
Летом 1741 года, вскоре после того, как Эдвардс написал эти слова, начались первые зарегистрированные вспышки обмороков, потрясений и протестов (4). Экстатические проявления становились все более выраженными, когда люди начали ассоциировать работу Духа с этими странными ощущениями. Иан Мюррей пишет, что некоторые наблюдатели «начали поощрять идею, что чем больше криков и волнений, тем славнее было доказательство Божьей силы, и как только эта идея была принята, открылась дверь для всякого рода излишеств… Не пытаясь сдерживать себя, люди иногда преднамеренно уступали место эмоциям» (5).
В этот момент к возрождению подкралось разделение. Многие, кто был захвачен эмоциями и волнениями, перестали доверять любому голосу предостережения. Пасторы, которые предупреждали, что простой шум и волнение не являются доказательством работы Духа, часто попадали под обратную реакцию. Мудрые слова дружеской осторожности отбрасывались, как если бы они были враждебной критикой. Благочестивые пасторы, которые выражали беспокойство, даже рассматривались как не обращенные. Фракция фанатиков начала захватывать Пробуждение. Один автор отметил «быстрое развитие ложной религии под руководством гордости, невежества и духовного шарлатанства» (6).
Иан Мюррей заключает:
«Несомненно, подъем фанатического элемента совпал с падением духовной силы Пробуждения. Те, кто громче всех говорил о том, что водим Духом, были теми же людьми, которые отвечали за то, что угасили работу Духа… Для Эдвардса переломным моментом в возрождении стали люди, которых не удалось защитить от излишеств» (7).
В своей биографии Дэвида Брейнерда Эдвардс дал свою собственную оценку провала пробуждения:
«Вскоре закрались неосторожное рвение и большая степень [плотского] энтузиазма, которые смешались с этим возрождением религии; и поскольку великое и всеобщее пробуждение — это совершенно новое явление на земле, по крайней мере, для всех жителей нашей страны, ни народ ни служители не научились тщательно отличать твердую религию от ее обманчивых подделок; даже многие служители Евангелия, имеющие давнюю лучшую репутацию, какое-то время были одержимы явными проявлениями последних» (8).
Очевидно, Джонатан Эдвардс полагал, что Великое Пробуждение было потушено не заботами о «богословской правильности», а духовным экстремизмом, который терпелся и даже поощрялся самыми восторженными сторонниками пробуждения. Необузданные эмоциональные эксцессы, далеко не являющиеся высшим духовным достижением пробуждения, были тем, что убило его. Великое Пробуждение убил фанатизм, а не фарисейство.
Уильям Де Артеага знает об этом, но отказывается принять заключение Эдвардса. Несмотря на все исторические свидетельства, он настаивает на том, что «доктринальная правильность» привела к кончине возрождения: «Несмотря на теории самого Эдвардса, похоже, что Великое Пробуждение не было потушено из-за экстремистов. Оно обвалилось из-за осуждения его противников. Это осуждение деморализовало сторонников и разрушило веру общества до такой степени, что люди больше не приветствовали присутствие Духа» (9).
По иронии судьбы, в этой статье в книге де Артеаги он говорит о необходимости различения. Он заключает, что «Эдвардс оказался в невыгодном положении [потому что] у него не было легкодоступной теологии различения». На самом деле, по словам автора, «реформаторы отвергли необходимость различения, когда выбросили всю католическую мистическую теологию» (10).
Это удивительное толкование церковной истории не должно остаться без ответа.
Во-первых, Эдвардс имел очень четкую «теологию различения». Это видно по ясности его работы «Знаки работы Духа Божьего», и автору было бы неплохо применить рецепт Эдвардса о проницательности ко многим идеям, которые он защищает в своей книге, включая теологию Слова веры, техники визуализации и католическую мистику.
Во-вторых, не совсем ясно что де Артеага имеет в виду, когда говорит о «богословии различения»,. Очевидно, он предлагает отказаться от объективных критериев истины — Писания и разумного богословия — в пользу чисто мистического подхода к различению. «Распознавание» в схеме Де Артеаги кажется не чем иным, как интуицией.
Он пишет: «Хотя различение является в основном духовным [он приравнивает это к мистике], оно основано на определенных библейских принципах, которым нужно учить публично» (11). Что это за принципы и чем они отличаются от «богословской правильности», Де Артеага не пытается объяснить. Он продолжает: «В своей самой основной форме такое богословие должно признать, что Святой Дух может действовать в текущем веке и что действия Святого Духа можно отличить от окружающего шума психического и демонического вмешательства» (12).
Я, конечно, верю, что Святой Дух действует сегодня и что Его действия отличаются от психического и демонического шума. Эдвардс тоже в это верил. Но, по оценке Де Артеага, ни у Эдвардса, ни у меня нет «теологии различения» (13). Так что же он подразумевает под этим утверждением?
То, что он фактически, кажется, говорит (на самом деле, это главное послание его книги) — это объективная истина не может быть стандартом, по которому мы различаем духовное и истинное. Различение в схеме Де Артеага — мистическая способность. Это начинается, когда мы «принимаем, что Святой Дух может действовать в нынешнем веке» (14), и под этим Де Артеага, похоже, означает, что мы должны принять мистические явления как работу Духа. Тогда предполагается, что наполненный Духом индивид сможет инстинктивно сказать, действительно ли необычные явления являются работой Святого Духа. Поскольку «богословская правильность» априори исключается в качестве стандарта для различения, мы должны предположить, что критерии различения являются преимущественно субъективными. Послание книги Де Артеага подтверждает, что это именно то, что он имеет в виду.
Но это не теология различения; это как раз верный путь к духовному замешательству. Как мы неоднократно видели, различение связано с мудростью. Это функция интеллекта, основанного на Библии и Духе. Это не «шестое чувство». Проницательность полностью зависит от правильного понимания Писания — «богословской правильности» в терминологии Уильяма Де Артеага. Но, атаковав все это как фарисейство, он исключил истинную проницательность.
В конечном счете, мы игнорируем оценку Эдвардсом «эмоциональных эксцессов» XVIII века на нашу современную опасность сегодня. Удобный исторический ревизионизм Де Артеага создавал атмосферу академического доверия, где бы ни проявлялась эмоциональная анархия в церквях сегодня. Любое сосредоточение внимания на эмоциональных аспектах Великого Пробуждения за счет его мощной богословской проповеди является рецептом духовной катастрофы.
_________________________
(1) Murray I. Jonathan Edwards. Edinburgh,1987. P.226
(2) Jonathan Edwards on Revival. Edinburgh,1984. P.128-129
(3) Ibid. P.129
(4) Murray. Jonathan Edwards. P.228
(5) Ibid. P.229
(6) W.B.Sprague цит. по Jonathan Edwards. Р.228
(7) Ibid. P.228
(8) Edwards J. The Life of David Brainerd. New Haven,1985. P.154
(9) De Arteaga W. Quenching the Spirit. Lake Mary FL, 1992. P.55
(10) Ibid.
(11) Ibid.
(12) Ibid.
(13) Это не просто неаккуратность, но в итоге фактически нападки на противников: так, проповедь Мак-Артура он называет фарисейской (Р.261)
(14) De Arteaga W. Quenching the Spirit. Р.55
_________________________
Оригинал статьи на gty.org
Перевод сделан Inquisitor Eisenhorn
