Никто не мог оценить Великое Пробуждение лучше, чем Джонатан Эдвардс. Он видел его воочию от начала до конца. Он лично был свидетелем замечательных эмоциональных и физических реакций в собраниях, где он проповедовал. Он защищал Пробуждение, когда критики назвали его чистой истерией. И когда все было кончено, он тщательно проанализировал причины, по которым оно сошло на нет.

Эдвардс пришел к выводу, что ответственность за его смерть несут друзья возрождения, а не его враги. Один из биографов Эдвардса написал:

«Он пришел к убеждению, что существует одна главная причина этого изменения, а именно, неосторожность друзей Пробуждения, которые позволили подлинной и чистой религии настолько смешаться с «лесным пожаром» и плотским «энтузиазмом», что Дух Божий был опечален и преимущество отдано сатане» (1).

«Благочестие Эдвардса нашло свое продолжение в традиции пробужденчества, его теология – в академическом кальвинизме, но так и не нашлось наследников его боговосхищенному мировосприятию…» — Марк Нолл

Прекрасный союз разума и страсти, мысли и чувства, головы и сердца, штудирования и служения, имевший место в жизни Джонатана Эдвардса, с тех пор был почти уникальным в своем роде и сейчас еще остается таковым. 

Эдвардс питал страсть к Богу не как к сладкой глазури на торте веры. Вера у него основывалась на таком ощущении Бога, которое было чем-то более глубоким, чем-то, что одним только разумом постичь невозможно. Он говорил:

Истинное ощущение славы Божией – это нечто такое, чего никогда нельзя обрести путем одного лишь рассуждения; и если люди будут убеждать себя доводом, что Бог свят, это никогда не даст им ощущения Его добросердечной и величественной святости. Если они будут убеждать себя, что Он очень милостив, это не даст им ощущения Его славной благодати и милости. Для этого нужно какое-то более непосредственное и ощутимое переживание, которое должно дать разуму реальное ощущение совершенства и красоты Бога.