Наиболее фундаментально ученичество выражается через назидание и подражание. Лучше всего ученичество работает через любовь. По мере того, как мы с любовью наставляем молодых верующих в благочестии и живем достойной похвалы жизнью, они растут в подобие Христа через подражание нашим жизням и учению (см. 1 Тим. 4:16).

Назидание: Библия призывает пасторов и родителей наставлять тех, кто дан им в попечение (Притчи; Гал. 6:6; Еф. 6:4; 1 Фес. 4:8; 1 Тим. 1:18, 6:3; 2 Тим. 2:25; 4:2). Она также призывает всех верующих наставлять друг друга (Рим. 15:14).

Подражание: Христиане являются подражателями, в первую очередь, Бога, а затем друг друга. Мы возрастаем в Божьей благодати через слушание и подражание. Поразмышляйте над следующими отрывками:

“Будьте подражателями мне, как я Христу” (1 Кор. 11:1);
“Поминайте наставников ваших, которые проповедовали вам слово Божие, и, взирая на кончину их жизни, подражайте вере их” (Евр. 13:7);
“Чему вы научились, что приняли и слышали, и видели во мне, то исполняйте, – и Бог мира будет с вами” (Фил. 4:9);
“А ты последовал мне в учении, житии, расположении, вере, великодушии, любви, терпении” (2 Тим. 3:10);
“Возлюбленный! не подражай злу, но добру” (3 Иоанна 11).

Любовь: Люди подражают вашей жизни, даже когда вы их не любите. Но лидер, который ведет с любовью, являет истинную картину Христа, и люди будут идти за вами лучше всего тогда, когда вы их любите.

Дружба: В каком-то смысле ученичество – это просто-напросто дружба, но дружба с христоцентричным направлением. Что делают друзья? Они подражают друг другу. В ученичестве мы становимся друзьями с другими, чтобы самим возрастать в образ Христов, а также помогать возрастать им.

Как быть учеником?

(i) Слушайте и смотрите, как более зрелые христиане работают, отдыхают, растят семьи, улаживают конфликты, благовествуют соседям, проходят через испытания, служат в церкви или борются с грехом.

(ii) Подражайте им!

______________

Оригинал заметки на ru.9marks.org

Нам известна заповедь «Возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Марка 12:31). Но насколько последовательно мы исполняем эту заповедь по отношению к нашим пасторам?

Если откровенно, мы можем часто требовать благодати от них, но мало проявлять её к ним самим. При наличии постоянного доступа к записям проповедей в Интернете и к соцсетям возникает искушение невыгодно сравнивать наших пасторов с теми, кем мы восхищаемся на расстоянии. Подсознательно мы можем ожидать от них, что они будут превосходить требования, определённые в Писаниях (1 Тимофею 3:1–7; Титу 1:5–9), — и осуждать их, если это не так.

Допуская, что наши пасторы соответствуют библейским требованиям к их роли, вполне вероятно, что большинство из нас сможет возрастать в любви к ним. Вот четыре предложения, основанные на Писаниях, показывающие, как мы можем это делать.

1. Уважайте и поощряйте труд вашего пастора (1 Фессалоникийцам 5:12–13).

Проповедь здравых учений никогда не должна восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Именно благодаря тщательному изучению и наполненной Духом прилежности, их слова, которые мы слышим в воскресенье, точно преподают Слово Божье. Поэтому, когда наши души напитаны внимательным толкованием и практическим применением Писаний, мы должны вдохновлять наших пасторов.

Филипс Брукс дал знаменитое определение проповеди, как «разъяснению истины через призму личности проповедника». Я думаю, что он имел в виду вашу личность, а не личность другого человека. После долгого времени я могу, наконец, сказать, что научился быть собой за кафедрой. Не уверен, сделало ли это мои проповеди лучше или хуже, но точно знаю, что мои проповеди стали более искренни и понятны и менее энергозатратны. Мне еще расти и расти, как проповеднику, и я надеюсь, что и через десять лет буду слышать этот немного неловкий, но правдивый комментарий: «Ты проповедуешь гораздо лучше, чем раньше». Но я чувствую, что, наконец-то, проповедую, пропуская истину через свою собственную личность.

Как и большинство молодых проповедников (и немало старых), мне было нелегко найти собственный «голос» проповедника. В университетские годы я поглощал труды реформаторов и пуритан. Всему, что я читал, было по несколько сот лет, либо оно было переведено несколько сот лет назад. В результате мои письменные работы (в то время я редко проповедовал) выглядели так, словно я стремился получить награду «Самый свежий перевод с латыни». Мои предложения зачастую получались громоздкими. Грамматика была устаревшей. Один отличный профессор, который часто меня ободрял, посоветовал мне писать для собственного века, а не для века моих героев. Было больно слышать его совет. Я не был уверен в его правоте. Разве не является использование таких слов, как «пакибытие», «любопрения» и «странноприимство» признаком благочестия? Нет, не является. Мне нужно было стать собой и «выключить микрофон» пуританской эпохи.

Я около 15 минут просидел в церкви один. Знакомого, который меня пригласил, нигде не было видно. Наконец он вошел со своей невестой. Я, шутя, сказал, что он плохой пример благочестивого члена церкви.

«Прости, брат! У нас с невестой произошел конфликт. Я расскажу тебе об этом позже».

Я побледнел. Как он мог так легко открыться о столь личном вопросе? Ведь я его едва знаю!

СОХРАНИТЬ ЛИЦО

Я был воспитан в традиционной азиатско-американской церкви. С детства меня учили о важности репутации. Мне говорили, чтобы я не разглашал об искушениях, с которыми борюсь и не делился о своих грехах. Моего отца уважали в церковном служении, и если бы я делился о своих грехах с другими, это испортило бы репутацию моих родителей. Поэтому я в одиночку боролся с похотью, гордостью и депрессией.

Один из самых эффективных, но неуловимых методов уничтожения человека — это превращение его в лицемера. Легко увидеть мерзость убийцы, прелюбодея или мошенника. Но лицемерие – тихий убийца. Многие христиане утверждают, что готовы пожертвовать своими жизнями, но боятся рискнуть своей репутацией. Мы больше переживаем о своем образе последователя Христа, чем о самом следовании за Ним. Ирония в том, что Бог видит нас именно такими, какие мы есть. Он видит полноту мерзости наших грехов, даже тех, которые мы каким-то образом оправдываем.

На протяжении веков церковь утверждала, что заместительное искупление (на англ. – «penal substitutionary atonement») лежит в основе Евангелия. Да, крест также показывает любовь Бога, Его ненависть к греху и Его приверженность искуплению Своего народа. Но за всеми этими идеями стоит логика креста, в которой вместо виновных предлагается невинный заместитель, несущий на Себе их вину и стыд, их наказание и отвержение, и таким образом обеспечивающий их прощение и принятие Богом.

Однако с недавних пор на заместительное искупление обрушился шквал критики. Его критикуют как холодную, сухую богословскую конструкцию, вдохновленную в большей степени западными правовыми концепциями, нежели библейским Богом любви. Его отвергают как чудовищную картину Отца, который подверг ребенка насилию. Заместительное искупление было вытеснено более привлекательными историями о кресте как о нашем выкупе или образце жертвенной любви. Эти критические замечания обладают большой эмоциональной силой. Люди «проснулись» от того факта, что западное мышление, маскирующееся под христианство, принесло много вреда. Они знают об ужасах жестокого обращения с детьми, которое постигло столь многих из их друзей, родственников или даже их самих. И они жаждут объяснения креста, которое вдохновляет, а не развивает логический аргумент, придает силы, а не вводит в смущение.

Если мы хотим преподавать и защищать заместительное искупление как основу нашего спасения, то нам нужно будет преодолеть не только богословские барьеры, но и эмоциональные. Поэтому одних лишь сухих логических аргументов систематического богословия будет недостаточно. В конце концов, если это просто «теория» или логическая конструкция, то, наверное, можно разработать лучшую теорию или менее эмоционально окрашенную конструкцию. К счастью, в библейском богословии у нас есть то, что нам нужно. Бог создал нас для восприятия историй, которые обращаются как к сердцу, так и к разуму. И когда мы рассказываем библейскую историю о заместительном искуплении, происходят две вещи. Во-первых, мы начинаем понимать, что заместительное искупление занимает центральное место во всей сюжетной линии Писания.

Но не менее важно то, что наши сердца начинают понимать, что заместительное искупление — это история Божьей любви.

Если вы похожи на большинство пасторов, то последнее, что вы желаете видеть – это то, как члены вашей церкви плетут заговоры против единства в теле. В каком бы собрании или комитете они не участвовали, в каких бы классах не сидели и с кем бы ни состояли в дружбе, кажется, что эти люди стремятся разжигать в других недовольство, жалобы и даже пререкания.

Вы, возможно, удивитесь, но послание к Евреям призывает членов церкви быть «заговорщиками» и «разжигателями» в теле. Оно призывает их разжигать добро!

В нашей церкви пасторы часто напоминают руководство послания к Евреям всему собранию. Вот, что мы им говорим.

НЕМНОГО КОНТЕКСТА

Большая часть послания к Евреям является величественным богословским трактатом о личности и подвиге Иисуса Христа. На протяжении девяти глав автор пристально рассматривает ветхозаветную систему жертвоприношений и священничества и утверждает, что вся она была исполнена в жизни и смерти Иисуса. В десятой же главе автор обращает свое внимание на то, как вышесказанное относится к жизни его читателей. Автор обращается к ним со словами: «В свете всего этого, вы должны жить определенным образом».

НЕМНОГО ЭКЗЕГЕЗЫ

В сердце этого увещевания лежат стихи Евреям 10:19-25. В них автор призывает своих читателей к трем вещам. Во-первых, они должны приблизиться к Богу. Благодаря тому, что Иисус даровал им доступ к Божьему престолу через свою смерть на кресте, они должны поклоняться Богу не в страхе и трепете, но с полной и искренней уверенностью. Во-вторых, он призывает их непоколебимо держаться своего вероисповедания – не отступать и гибнуть, но верить и получать спасение. Через эти два увещевания автор призывает этих христиан быть внимательными к собственным сердцам, разуму и душам. Но он также дает и третье увещевание – эти христиане должны смотреть не только за собой, но и быть внимательными к своим братьям и сестрам во Христе – к церкви.

Писатель и богослов Дэвид Уэллс рассказал о крайне любопытных результатах опроса, проведенного в семи семинариях в 1993 году. Один из выводов особенно меня поразил: «Эти студенты не удовлетворены нынешним состоянием церкви. Они уверены, что церкви потеряли видение, и они хотят от общины большего, чем она дает им». Неудовлетворенности, однако, недостаточно, и сам Уэллс считает так же. Нужно нечто большее. Необходимо восстановить то, что церковь утеряла. Так что же такое церковь по своей сути, каковы ее признаки?

ИСТОРИЯ ЗДОРОВЬЯ ЦЕРКВИ

Христиане давно говорят о «признаках церкви», хотя церковь не была предметом широкого богословского обсуждения вплоть до Реформации. До XVI века ее статус и функции воспринимались как данность. Церковь считалась средством благодати – реальностью, которая служила предпосылкой всего богословия. Когда в XVI веке из уст Мартина Лютера и других реформаторов зазвучала радикальная критика, избежать обсуждения природы церкви стало невозможно. Как объясняет один ученый, «благодаря Реформации главным критерием истинности церкви стало Евангелие, а не церковная организация» (Эдмунд Клоуни, Церковь, 1995).

На первый взгляд, этот текст может показаться не самым подходящим, чтобы повесить его в своей спальне:

«Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах: так гнали и пророков, бывших прежде вас» (Мф. 5:11-12).

Однако, в то время как иные предпочли бы черпать из тысячи других источников, Сюзанна Сперджен вставила в рамку именно эти слова Иисуса, чтобы напомнить своему мужу Чарльзу о том, как Иисус переворачивает перспективу. К примеру, когда Его ученики, действуя во имя Его, встречали сильное сопротивление, правильной реакцией на это должна была стать радость.

Глядя на жизнь Сперджена, этого титана баптистского движения, читая его волнующие проповеди, вспоминая о том, что в своём труде он соперничал с сотней других мужчин, читая о пробуждении и о том, как он завоёвывал для Христа бесчисленное множество душ, можно представить себе, что королю проповедников практически всегда сопутствовал успех. Кажется, что его служение, в отличие от нашего, парило высоко в облаках. И мы редко принимаем во внимание того, кого Иан Мюррей представляет как «забытого Сперджена», — такого Сперджена, на стене у которого висел текст из Матфея 5:11-12.

Забытый король

Забытый Сперджен находился в эпицентре нескольких великих полемик его времени. Вследствие своего протеста против арминианства, отвращения к доктрине возрождения через крещение и противодействия идее согласия евангельских церквей за счёт признания лишь части христианской доктрины (известного также как споры об упадке) он стал мишенью для многих стрел.

Представим, что перед нами два члена церкви. Назовем одного Марком, а другого Матвеем. Марк – прилежный исследователь Писания. Он вечно доискивается, что говорит Библия о том и об этом – словом, обо всем на свете. Он может растолковать вам учение о Троице, если попросите. Правда, судя по некоторым его поступкам не скажешь, что это глубоко верующий человек. И вообще, весь его образ жизни далек от ваших представлений о настоящем христианине. Зато он чуть ли не назубок знает Библию!

Что касается Матвея, то он, хоть и не афиширует этого, но Библию читает не так уж часто. Конечно, он хочет быть «хорошим». Он старается любить ближних. Но ему непросто было бы дать богословское определение того, кто есть Иисус или что такое церковь. Да и в вопросах христианской этики он не особенно силен. Но ему не по душе та насквозь пропитанная эгоизмом и себялюбием жизнь, которую он наблюдает вокруг, и потому он стремится жить иначе. Своей сильной стороной он считает не знакомство с Библией или доктриной, а доброе и чуткое отношение к людям.

Я размышлял о возможной взаимосвязи между приуменьшением Библии в так называемых «церквях, ориентированных на ищущих», и крайними формами контекстуализации, появляющимися в различных миссиях. Возможно, между этими явлениями нет прямой связи. Но мне стало интересно. Я обратил внимание на их общий знаменатель: и там, и там утрачивается уверенность в том, что обычная проповедь библейского учения в силе Духа Святого достаточна для того, чтобы созидать и сохранять Церковь Христову.

Сегодня утром я прочитал Иоанна 2:11: «Так положил Иисус начало чудесам в Кане Галилейской и явил славу Свою; и уверовали в Него ученики Его». После этого я склонился в молитве: «О Господь, вот как появляется вера. Людям даются глаза, чтобы видеть Твою славу в Твоей личности и в Твоих делах. Пожалуйста, не дай мне отступить от такого служения, когда вся ставка делается на “…благовествовани[е] о славе Христа, Который есть образ Бога невидимого”» (2 Коринфянам 4:4).