В этой книге главным образом сосредоточено внимание на Реформации XVI века. В 2017 году мы отметили 500-летнюю годовщину появления 95 тезисов Лютера. Реформатор оправил свои тезисы архиепископу Майнцскому 31 октября 1517 года и, возможно, тогда же прибил их к дверям церкви Виттенбергского замка.
Но имеет ли какое-либо значение эта тема для людей, живущих на территории бывшего СССР? Практически никакого, скажут многие и приведут достаточно веские аргументы. Автор начинает с того, что рассматривает их, но не думайте, что на этом он и заканчивает, — далее он приводит доказательства того, что Реформация должна быть интересна и для жителей постсоветского пространства.
Энтони Лейн объясняет, что, несмотря на отдаленность этого события во времени и пространстве, мы должны учиться у Реформации, не пытаясь повторить ее. Он показывает, как ключевые вопросы, разделившие римских католиков и протестантов,— вопросы о Писании, оправдании верой и таинствах — трансформировались за 500 лет. Кроме того, он помещает эти вопросы в контекст православного богословия.
Рекомендуем вам эту книгу к прочтению. И поэтому, представляем вашему внимаю небольшой отрывок из этой замечательной книги:
Говорить о Библии и о церкви в самом начале, с моей точки зрения, весьма уместно, потому что вопрос авторитетности Библии и церкви — это фундаментальный вопрос, который подняла Реформация. Он останется открытым, даже если все остальные вопросы удастся разрешить. Принцип главенства Писания. Пятьсот лет назад в Западной Европе была одна церковь — римско-католическая. Лютер не рассуждал подобным образом: «Одна церковь? Какая скука! Давайте создадим много разных церквей, пусть каждый ходит туда, куда захочет». Лютер, как и другие реформаторы, не собирался разделять церковь — он хотел лишь реформировать ее.
Например, в Женеве, когда произошла церковная реформация, церковь осталась, как и прежде, одна: прихожане собирались в тех же зданиях, только теперь церковь стала реформированной, реформатской. Все реформаторы преследовали одну цель — сохранить католическую церковь, реформировав ее. Иногда эта стратегия срабатывала, но не везде. В Дании, Швеции, Англии и Шотландии церковь удалось реформировать и сохранить одну церковь для всей страны. В центре Европы находилась Священная Римская империя, которая представляла собой конфедерацию достаточно большого количества независимых государственных образований. В нее входили территории, на которых сегодня находится Германия, а также многие другие, например северная Италия.
Германия была достаточно раздроблена: в нее входили, к примеру, Саксония, где жил Лютер, и еще более пятидесяти свободных имперских городов, которые обладали правом самоуправления. Все они подчинялись императору Священной Римской империи, но он лишь формально обладал высшей властью — в реальности его полномочия были весьма ограничены. Реформация еще больше разделила Священную Римскую империю: одни государства стали лютеранскими, а другие остались римско-католическими. Создалась достаточно напряженная геополитическая ситуация, в воздухе висела угроза гражданской войны. Собственно, она и произошла в XVII веке (так называемая Тридцатилетняя война 1618-1648 годов), в ее результате Германия была просто опустошена.
Никто не хотел такого исхода. Все стороны стремились к сохранению одной церкви. Поэтому, начиная с 30-х годов XVI века, делались попытки организовать серию богословских диспутов с целью найти точки соприкосновения, но, к сожалению, все они оказались неудачными. Все они провалились по одной причине: протестанты всегда спрашивали, является ли та или иная доктрина библейской, учит ли этому Библия? А у римских католиков был другой главный вопрос: какую позицию по данному вопросу занимает церковь, то есть вселенский собор или папа? Если официальная позиция католической церкви отличалась от протестантской, первая никогда не шла на уступки. Свою мысль я хочу проиллюстрировать на примере Регенсбургского диспута, состоявшегося в 1541 году. Список его участников впечатлял.
Со стороны протестантов присутствовали Мартин Буцер и коллега Лютера Филипп Меланхтон. Со стороны католиков выступали Йоханн Гроппер, который сам хотел ре- формировать католическую церковь, и Йоханн Экк, который уже дебатировал с Лютером в Лейпциге в 1519 году (и был менее расположен к протестантским идеям). Папским легатом на диспуте и ответственным за католическую позицию был кардинал Гаспаро Контарини; в 1510 году он испытал что-то похожее на то обращение, которое пережил Лютер. Диспут в Регенсбурге считается одним из самых продуктивных: участники достаточно быстро пришли к согласию относительно формулировки такого понятия, как оправдание по вере.
Это произошло благодаря тому, что католики в общих чертах приняли протестантскую доктрину об оправдании. Гроппер и Контарини еще в большей мере во время диспута поменяли свои взгляды и практически приняли протестантское учение об оправдании. Они не просто сделали вид, что согласны с ним, чтобы достичь какого-то соглашения, а на самом деле были с ним согласны. После того как диспут провалился, они продолжали так думать, хотя их убеждения могли стоить им жизни. Избежать преследования инквизиции Контарини удалось только потому, что он умер раньше (в 1542 году), чем она обратила на него внимание. Как я уже отметил, диспут окончился безрезультатно.
Почему? Католики смогли проявить гибкость по вопросу оправдания, потому что это учение в официальной католической догматике не было разработано. Когда же подняли тему евхаристии, ситуация поменялась кардинально. Католическая церковь в 1215 году официально приняла учение о пресуществлении: она верила, что хлеб в буквальном смысле становится телом Христа. Контарини здесь не мог пойти на компромисс, он даже отказался принимать весьма размытую формулировку по этому вопросу, которую предложили в надежде на то, что разногласия удастся уладить когда-нибудь потом. Протестанты считали, что учение о пресуществлении — небиблейское, а значит, принять его нельзя. А католики не могли отказаться от него, потому что так определила церковь.
Собственно, все диспуты ни к чему в итоге не привели из-за этого фундаментального различия в подходе. Приведу еще один исторический пример, который доказывает мою мысль. В 30-х годах XVI века шли ожесточенные дебаты между протестантом Уильямом Тиндейлом, который перевел Библию на английский язык, и католиком Томасом Мором, который категорически возражал против этого мероприятия. По сути их спор заключался в следующем. Томас Мор утверждал, что римско-католическая церковь — истинная церковь и учит истинному христианству. Если человек не принимает ее вероучения, значит, он еретик. Уильям Тиндейл занимал другую позицию: истинность учения проверяется Библией.
Книгу можно приобрести на сайте издательства — epbook.by
Уильям Тиндейл — один из моих любимых героев. «я сделаю так, чтобы мальчик у плуга мог знать больше о Библии, чем ты» — эти слова приписываются ему, которые он сказал одному католическому священнику. Говорил он это или не говорил, но своей жизни точно сделал так! Спасибо за статью и рекомендацию!