Я начал свою преподавательскую карьеру в колледже в 1966 году. Как же это было давно. Прошли годы, прошла культурная революция 60-х, затем 70-е и так далее. Наблюдая за студентами, которые приходили к нам после школы, я заметил, что их взгляды постепенно меняются. Когда я стал преподавать в семинарии, куда приходили студенты после колледжа, я также заметил постепенные изменения в их взглядах.
Несколько лет назад Аллан Блум написал книгу The Closing of American Mind («Закрытие разума американцев»). На удивление всем, она неожиданно стала бестселлером. В этой книге профессор Блум на самой первой странице пишет, что 95% выпускников школы, приходят на первый курс университетов и колледжей будучи сторонниками релятивизма. Он пишет: «В последующие четыре года обучения их первоначальный релятивизм становится несокрушимым, потому что академическое сообщество в современной Америке закрыто для объективной истины. Истина теперь воспринимается субъективно, она зависит от предпочтений.
С одной стороны это плохая новость, но, с другой (и я постоянно об этом говорю) вы обнаружите, что 95% людей, которые называют себя релятивистами, не смогут оставаться релятивистами более суток. Последовательный релятивист проживет не больше суток, потому что, представьте: подъезжает он к перекрестку, видит приближающийся грузовик и говорит: «Все относительно, и по моему мнению там нет никакого грузовика. Грузовик — это моя субъективная иллюзия». Рассуждая так, человек выезжает на перекресток и погибает под колесами грузовика. Поэтому, люди допускают рациональное устройство мира, даже если говорят об обратном. На самом деле, если не допускать рациональное устройство нашей реальности, то нельзя говорить ни о какой науке.
Сотни лет назад Аристотель с помощью своих философских исследований разработал теории физики, химии, драмы, этики, биологии. Он обладал знаниями невероятного масштаба, но в дополнение к наукам, которые он выделил, он также разработал то, что теперь называется «логикой Аристотеля». Так вот, когда Аристотель развивал свою теорию логики, он заявил, что логика, или «органОн» всей науки, как он ее называл, является не наукой, а необходимым инструментом любой науки. То есть, Аристотель сказал, что логика — необходимое условие для коммуникации. Например, я скажу вам, что этот кусок мела не является куском мела. Но такое утверждение совершенно лишено смысла.
Вот мой любимый пример на эту тему. Несколько десятилетий назад я преподавал в Филадельфии урок философии из курса апологетики. И однажды на уроке я использовал этот самый пример. Я взял кусочек мела, — а мы изучали философию Иммануила Канта и то, как Кант анализировал различные виды утверждений — суждение апостериори и другие, — и сказал: «Хорошо, я приведу вам примеры разных аналитических утверждений. Итак, скажите, что это за утверждение?». Я показал им кусок мела и заявил: «Этот кусок мела не является куском мела». В этот момент я старался говорить загадочно и хмурил брови, как будто произношу какое-то глубокое философское утверждение. «Этот кусок мела не является куском мела».
А в тот день в классе находился декан нашего учебного заведения. Так вот, я спросил студентов: «Что означает мое утверждение?» И отличник нашего класса поднимает руку и говорит: «Вы говорите о том, что этот конкретный кусок мела у вас в руке не в полной мере участвует в универсальной сущности мела». Я говорю: «Да? Хорошо, какой именно кусок мела?» И он указал на мел у меня в руках, и я ответил: «Но я говорю, что именно этот конкретный кусок мела не является куском мела. Почему же вы называете его куском мела?» Он что-то пробормотал и сел. Тогда я говорю: «Кто-нибудь может нам помочь?» А декан уже начал чувствовать себя неудобно, потому что студенты стали на него поглядывать и спрашивать, что он об этом думает. Тогда декан говорит: «Ну, это связано со старым вопросом nomina и res — номинализм и реализм». И он стал играть этими терминами, пытаясь противопоставить интеллектуальную концепцию мела и его объективную реальность. Я спрашиваю: «Хорошо, про какой кусок мела вы говорите», он говорит: «Не именно этот конкретный кусок мела объективно не является куском мела», а я отвечаю: «Нет, именно этот объективный кусок мела, объективно не является куском мела». Тогда он сдался. Я говорю: «Ну что? Долго мы будем искать ответ?».
В первом ряду сидел епископ Африканской методистской епископальной церкви штата Пенсильвания, отличник, чернокожий мужчина, который вырос на улицах Филадельфии. Я говорю: «Помогите нам». Епископ ерзал на стуле и волновался, и я сказал: «Помогите нам, епископ Уолтерс. Что значит, когда я говорю: «Этот кусок мела — не является куском мела?» И тогда он ответил: «Я понятия не имею. Все это какая-то чушь». И я сказал: «Слава Богу! В этом классе нашелся хоть один разумный человек! Я одурачил вас всех своим таинственным голосом и нес полную чушь, но брат сразу понял, что я вас обманываю и мое заявление в корне неправильно».
Люди делают это постоянно. А я намеренно нарушил закон непротиворечия, когда сказал, что этот мел — это не мел. Я сказал слова полные абсурда и лишенные всякого смысла. Люди исполняют этот трюк постоянно: говорят что-нибудь уверенным голосом, и им верят. Причем, такое происходит во многих областях. На нашем курсе апологетики я еще не раз продемонстрирую вам, как люди нарушают закон непротиворечия и принципы логики ради того, чтобы подорвать христианский теизм.
Однажды у меня была дискуссия с молодым человеком, выпускником университета Карнеги-Меллона, где он изучал химическую инженерию. Мы общались с ним за столом в ресторане, и он выступал против существования Бога. Он уверенно заявил, что никаких научных и рациональных доказательств существования Бога нет. И поэтому я начал с ним дискутировать и довел его до того места, где он признал, так же как и я, что, исходя из предпосылок, о которых мы договорились, логика требует от него сделать вывод, что Бог существует. Но он отказался, и я сказал: «Как же вы не соглашаетесь с этим выводом?» Он ответил: «Я признаю, что аргумент убедителен, и что по логике я должен признать существование Бога, но я не верю в логику».
Хотя если бы я спросил его до нашей дискуссии: «Вы верите в логику?», он бы сказал: «Конечно! Логика — это половина научного метода! Как я могу быть ученым и не признавать законы логики?» Вот так бы он ответил. Но я не спросил его об этом заранее. Увидев в разгаре спора, что логика требует от него признать, то, что он не хотел признавать, он занял позицию отрицания логики. Я сказал: «Хорошо. Значит, вы не верите в закон непротиворечия?» Он сказал: «Нет». Я сказал: «Хорошо». И сразу замолчал. Он пытался продолжить разговор, но я его игнорировал. Я просто сидел, ел свой ужин, а он все больше и больше раздражался, потому что я ничего не отвечал. Наконец, я поднял на него глаза и сказал: «Передайте мне соль, пожалуйста». Он передал мне солонку и сказал: «Пожалуйста». Я говорю: «Подождите минутку. Значит вы все-таки отличаете солонку, которая является солонкой, от солонки, которая не является солонкой в одно и то же время, в одном и том же отношении? На самом деле вы верите в закон непротиворечия, потому что, пока речь не идет о Боге, я могу вести с вами содержательную дискуссию. Если я хочу поговорить с вами о солонках, то вы внезапно становитесь рациональным».
Один из философов, которого я изучал в семинарии, сделал такое наблюдение: люди с легкостью отрицают закон непротиворечия, но все их отрицания являются вынужденными и временными. Вынужденными и временными — то есть люди отрицают этот закон только когда их это устраивает, когда они не хотят делать вывод, с которым не согласны. Из богословских дискуссий и философских дебатов я давно усвоил, что, если оппонент отрицает закон противоречия, то спор окончен. Я не хочу дискутировать дальше. Если человек говорит: «Я не верю в рациональность», я могу сказать: «Прекрасно. По крайней мере, вы говорите, что ваша альтернатива христианскому теизму, по вашему мнению, явно иррациональна». Все, что мы пытаемся показать в апологетике, что человеку, желающему быть рациональным и разумным, необходимо признавать существование Бога. И если единственный способ отказаться признавать существование Бога — это отрицать рациональность, тогда дерзайте. Именно это мы пытаемся продемонстрировать в первую очередь.
Но что наиболее важно в наши дни, так это триумф иррационализма не над светским мышлением, а над христианским сообществом. Экзистенциальная философия влияет на христианское мышление, так что большинство студентов приходят в семинарию, будучи убеждены миром, что истина может быть иррациональной и что Библия может быть противоречивой и при этом оставаться Божьим Словом. Удивительно, но в неоортодоксальной теологии, например, два ведущих ее представителя — Карл Барт и Эмиль Бруннер приняли эту новую позицию в качестве основы аргументации. На них оказала огромное влияние экзистенциальная мысль, в частности философия Сёрена Кьеркегора, который в девятнадцатом веке утверждал, что истина субъективна. Это не так уж и ново. Еще Тертуллиан поднимал вопрос: «Какое отношение Иерусалим имеет к Афинам?». Он хотел освободить христианство от чрезмерного влияния греческой философии, а поскольку Аристотель, который определил правила логики, был греческим философом, люди с самого начала говорили: «Это всё греческое. Это не христианское. Христианство свободно от господства греческой мысли». Но я напоминаю людям, что Аристотель изобрел логику не больше, чем Колумб изобрел Америку. Все, что сделал Аристотель, это открыл правила, которые уже существовали, которые заложены в человеческий разум и без которых невозможно вести осмысленный диалог. Он открыл и определил принципы аргументации, которые вложены в человека Создателем. Бог не создает путаницу, он рационален. Бог говорит с нами связно, осмысленно, доходчиво. Божье слово предназначено для того, чтобы Божьи создания его понимали, а для этого необходимо, чтобы Бог говорил с нами недвусмысленно и без противоречий.
Однако, как я ранее сказал, усилиями Карла Барта и Эмиля Бруннера влияние неоортодоксальной теологии в наши дни очень заметно. В первые двадцать лет двадцатого века Карл Барт опубликовал свой комментарий на Послание к римлянам «Romerbrief», который был описан как «разорвавшаяся бомба, упавшая на игровую площадку богословов». В своей книге доктор Барт сделал одно наблюдение. Он сказал: «До тех пор, пока христианин не сможет охватить оба полюса противоречия, он еще не достиг зрелости». Так что, согласно Барту, зрелый христианин — это тот, кто способен охватить обе стороны противоречия.
Также его соотечественник Эмиль Бруннер в своей небольшой книге «Встреча с истиной» — сделал наблюдение, ставшее известным в богословском мире: «Противоречие — это отличительная черта истины». Но заявлять так — почти то же самое, что говорить, что противоречия допустимы. Что противоречия имеют место. Мы можем жить с ними, и нам нужно уметь принимать их; и не только принимать, но и гордиться ими, потому что они являются главной отличительной чертой истины.
Теперь давайте применим этот принцип к Писанию. Мое любимое применение находится в третьей главе книги Бытие, где Бог говорит с Адамом и Евой в саду, и устанавливает для них определенные принципы. Он говорит: «Ты можешь есть от всех деревьев в саду, но есть одно ограничение: «Если ты съешь от этого дерева, ты непременно умрешь». Если перевести Божьи слова в логические категории, то Бог говорит Адаму и Еве: «Если «А», то «Б»». «Если ты съешь, то умрешь». Вот такая логическая конструкция. Затем появляется змей, задает Еве свои лукавые вопросы, а затем переходит к сути и говорит: «Вы не умрете, но станете как боги». Итак, когда змей говорит Еве: «Если ты съешь», он сути он говорит: если «А», то не «Б».
Теперь давайте предположим, что Адам и Ева учились в университете Аристотеля. И Адам или Ева, выслушав змея, говорят: «Подожди минутку, змей. Это прямо противоречит тому, что только что сказал мой Создатель. Ага! Но я усвоил теологический урок о том, что противоречие — это отличительная черта истины, и поскольку об этом противоречии говорит змей, и противоречие — это отличительная черта истины, змей должен быть послом истины, должен быть представителем от Бога. И поэтому, если это так, и если я действительно собираюсь стать зрелым дитем Божьим, способным охватить оба полюса противоречия, я могу не только есть с этого дерева, но и» что? «я должен есть с этого дерева, чтобы быть послушным, зрелым христианином».
О чем я пытаюсь сказать. Я пытаюсь свести этот принцип к абсолютному абсурду, потому что, если отличительной чертой истины является противоречивость, вы не сможете провести различие между правдой и ложью, между добром и злом, между послушанием и непослушанием, между благочестием и нечестием, между Христом и антихристом. Что? Говорите, что можете охватить оба полюса противоречия? Вы собираетесь сказать мне, что Христос может быть Христом и антихристом одновременно и в одном и том же отношении? Дорогие друзья, нет ничего более опасного для истины Божьей, чем устранить саму суть истины.
Нужно понимать, что закон противоречия и логика сами по себе не содержат никакой информации. Если вы принимаете логику, вы не принимаете информацию или какие-либо предпосылки. Логика лишь показывает взаимосвязь между предпосылками и между предположениями. Так что, если я сделаю два утверждения, мы сможем увидеть, являются ли они последовательными и согласованными или противоречат друг другу. Применяя инструменты логики, вы можете видеть, действительно ли мои выводы следуют из моих предпосылок. Вот пример классического силлогизма: «Всякий человек смертен. Сократ — это человек». Здесь есть первая посылка и вторая посылка. Здесь есть два утверждения. Как они соотносятся? Логика подсказывает вам, что если все люди смертны, и если Сократ — человек, то в заключении не должно быть никаких «если». Если все люди смертны, а Сократ — человек, то очевидно, что Сократ смертен. Итак, истинность заключения определяется обоснованностью аргументации, и существуют правила, которые устанавливают взаимосвязь между идеями. Логика подобна полицейскому, которого Бог поместил в мозг человека, чтобы он дул в свисток и распознавал ложь. Когда что-то не сходится, раздается свисток. Как компьютер «зависает», если дать ему иррациональную задачу, так и Бог встроил в человеческий разум функцию рациональности, которая выполняет проверку на согласованность, проверку на рациональность. Рациональность лежит в самой основе христианских утверждений, хотя содержание Библии выходит далеко за рамки того, что мы можем узнать с помощью рациональных рассуждений. Христианские утверждения основаны на божественном откровении, а божественное откровение не приходит к нам в форме абсурда. Слово Божье не является иррациональным. Оно адресовано созданиям, которым был дан разум, работающий в соответствии с этими принципами.
_____________________________________
Переведено и отредактировано специально для сайта semperreformanda.ru
Оригинальное видео и больше информации о курсе вы можете посмотреть на сайте Ligonier Ministries