Создается впечатление, что все вокруг только и говорят о Дитрихе Бонхеффере. Пасторы ссылаются на него с кафедр. Прихожане размышляют над его пониманием церковной общины при изучении Библии. Ученые спорят (да, до сих пор!) об острых углах его богословия. Не много христианских мыслителей могли бы похвастаться такой внезапной и всеохватывающей популярностью – и как знаменитости, и как интеллектуала в равной степени. Сегодня для нас Дитрих Бонхеффер – звезда, никак иначе.

Такая слава большей частью объясняется успехом недавних биографических работ американских ученых и писателей о немецком богослове 20 века. Во-первых, речь идет о книге Эрика Метаксаса «Дитрих Бонхеффер. Праведник мира против Третьего Рейха. Пастор, мученик, пророк, заговорщик», которая обрела рекордную известность среди евангельских христиан; тираж книги составил 800 000, переведена на 17 языков.

Во-вторых, это работа Чарльза Марша, профессора религиоведения Университета Вирджиния и признанного бонхоффероведа, «Дивная Благодать: Жизнь Дитриха Бонхеффера» (Издательство Альфреда Нопфа, 2014 год), получившая хвалебные критические отзывы. Также несколько лет назад для особо искушенных читателей вышло исследовательское издание работ Бонхеффера на английском языке – «Работы Дитриха Бонхеффера» (состоит из 16 томов).

Перечисленные труды поспособствовали тому, что сегодня Бонхеффер находится в центре нашего дискурса о современном христианстве.

Но почему нам следует прочитать именно его знаменитую книгу «Цена ученичества»?

«Праведный верою жив будет» (Римлянам 1:17).

Сперджен говорит:

“Я бы подытожил и проиллюстрировал это учение, упомянув некоторые эпизоды из жизни Лютера. Свет наполнял великого реформатора постепенно. Будучи в монастыре, листая старую Библию прикованную цепью к колонне, он наткнулся на это место: “Праведный верою жив будет”. Эта фраза, посланная с небес, крепко засела в нём: но он едва ли понимал весь смысл, который она в себе несла. Но, тем не менее, он не мог найти мира ни в своей религиозной деятельности, ни в монастырских делах. Не видя лучшего выхода, он [налагал на себя и] стойко переносил епитимьи [наказания] в таком количестве, и усмирял себя настолько жёстко, что иногда его находили потерявшим сознание от изнеможения. Он сам привёл себя к вратам смерти. Ему понадобилось совершить путешествие в Рим, потому что в Риме – что ни день – то новая церковь, а значит, среди стольких святынь уж наверняка можно было получить прощение грехов и всякого рода благословения. Он мечтал о том, чтобы войти в город святости [Рим], но обнаружил, что этот город был прибежищем лицемеров и логовом беззакония.

Нехристианских источников об Иисусе мало, но их свидетельство решает вопрос о его историческом существовании, основных фактах общественного служения, а также смерти при иудейском прокураторе Понтии Пилате.

Иудейские источники, говорящие об Иисусе

1.Иосиф Флавий

Самое раннее нехристианское свидетельство об историчности Иисуса Христа принадлежит иудейскому историку Иосифу Флавию. Он родился в 37/38 году н. э. Отцом его был священник, потомок Хасмонеев. Когда ему было лет 16, он связался с ессеями, и провел три года в тесной связи с ними и под духовным наставничеством отшельника-аскета по имени Б анус. В возрасте 19 лет он присоединился к партии фарисеев, оставаясь, по крайней мере, номинально, членом этой группы до своей смерти около 100 года н. э.

Есть ли причины праздновать?

31 октября многие протестанты отмечают День Реформации. Но некоторым кажется странно праздновать событие, которое разделило Церковь. Разве Иисус не молился о единстве Церкви? Другие без проблем празднуют Реформацию, видя в ней отправную точку всего того, что им дорого в церковной истории.

Как лучше всего современным протестантам смотреть на Реформацию? Думать ли о ней, как о счастливом рождении или же как об ужасном разводе?

С помощью мудрости мы сможем сбалансировать своё отношение к ней, чтобы быть благодарными за достижения Реформации и при этом правильно оценить её исторический контекст и стоявшие перед ней цели. Для этого рассмотрим пять мифов о Реформации, которых нужно избегать.

Чтобы понять основной смысл протестантской Реформации, не закапываясь в толстые книги по истории, лучше всего взглянуть на её результаты в христианском богословии. Особого внимания заслуживают пять самых важных доктрин Библии, которые скрывались от народа средневековой версией того, что теперь известно как Римско-Католическая церковь. Между прочим, Рим до сих пор либо открыто выступает против этих доктрин, либо серьёзно искажает их. На латыни их названия звучат так:

1. Sola Scriptura (Только Писание)

Реформаторы были едины в своей вере, что только Библия учит всему, что необходимо для спасения и христианской жизни (ср. 2 Петра 1:1–4). Они считали Слово Божье единственным мерилом, которым может быть связана человеческая совесть. Рим, с другой стороны, тогда и сейчас отрицает Sola Scriptura, возвышая папские декреты и церковное предание настолько, что заявляют, что по авторитету они равны (хотя на деле превосходят) Библии. Там, где значение Библии отличается от мнения папы или официального учения (как это очень часто бывает), Слово Божье играет немую вторую скрипку.

Статистика разрушения семейной жизни в Великобритании и Америке поражает. В Америке 31% детей имеют родителей, которые никогда не были женаты. 51% пар живут вместе до брака. 60% браков разрушаются, около половины заканчиваются разводом, 10% — раздельным проживанием. У имеющих добрачные связи уровень разводов на 60% больше, чем у тех, кто этого не делает (1).

Пуританским служителям первых трех поколений прочно усваивается создание на английском языке учения о христианском браке, доме и семье. Библия была средством, с помощью которого эта цель была достигнута. На основе Священного Писания пуритане учили, что христиане должны быть лучшими мужьями, лучшими женами, лучшими детьми, лучшими хозяевами и слугами, лучшими судьями и магистратами, лучшими людьми в обществе, чтобы истина Божия украшалась ими, а не хулилась. Это действительно чудесное свидетельство силы Писания — то, что христианский брак может быть создан быстро и прочно. Как правило, соответствующими фрагментами Священного Писания, используемыми пуританами, были Быт.2 и Еф.5.

Баптисты – это люди, которые считают Священное Писание Ветхого и Нового Заветов единственно непогрешимым и авторитетным стандартом своей веры и практики, и которые честно и искренне стремятся сообразовать эту веру и практику с учением Священного Писания, а не подгонять Писание под свою веру и практику.

Они благоговейно молят об этом Господа под руководством Его Святого Духа. Они тщательно и молитвенно исследуют Писание ежедневно или так часто, как они могут, чтобы познать его совершенное и святое учение и подчинить свое собственное мнение, а также мнения других людей чистой и святой истине Божией. По их убеждению, бесконечная мудрость письменного Слова Божия далеко затмевает самые блестящие спекуляции человеческой философии и самые великолепные изобретения человеческого гения. Для них это Слово, являющее лучезарную славу Великого Творца, Вседержителя и Правителя вселенной, и истина его останется неизменной, когда небо и земля прейдут. И самым мудрым из людей является тот, кто в наибольшей мере, поистине насквозь пропитан учением и духом этого святого Слова. Самый мудрый Человек, когда-либо ступивший на эту землю, есть Человек Христос Иисус, и Его ум полностью пронизан сущностью и образом этого Слова. Он был и есть по сути Своей воплощение его, Слово во плоти. Для Господа Иисуса слово человеческое было ничем, Слово же Божие – всем. В каждой Своей мысли, слове и деле Он не только исповедовал Слово, Он жил им. Он явился великим и совершенным Воплощением той Библии, что есть у баптистов.

Распространение легенд и мифов

Как и у многих крупных фигур в истории церкви, память о французском реформаторе Жане Кальвине была подвергнута различным искажениям, которые трансформировались в легенды и мифы, и которые начали достаточно широко распространяться.

Миф #1: Кальвин казнил Михаэля Сервета.

Дело Михаэля Сервета было заслушано в Женеве в 1553 году. Кальвин действительно был вовлечен в выдвинутые против него обвинения — (анабаптист Михаэль Сервет (ок. 1511-1553 гг.) упорно отрицал Троицу) — и его казнь на костре. Однако Кальвин ранее предупреждал Сервета не приезжать в Женеву, поскольку он, несомненно, будет арестован городским судьей. Но анабаптисты верили, что Бог послал его в Женеву, чтобы устроить что-то вроде диспута с Кальвином. Сервет только что бежал от инквизиции в Испании и смерти на костре. Он появился в Женеве несмотря на предупреждение Кальвина, был распознан во время богослужения в соборе Святого Петра и впоследствии арестован.

В то время Кальвин не был гражданином Женевы, поэтому у него не было политических полномочий инициировать судебный процесс над Серветом, не говоря уже о вынесении ему обвинительного приговора. На самом деле, Сервет был обвинен в ереси, а Кальвин был вызван в качестве свидетеля обвинения. Кальвин просил совет не сжигать Сервета, но совет хотел продемонстрировать свою независимость от Кальвина и решил казнить анабаптиста сожжением.

Реформатское богословие – это не какое-то «особенное», «недоступное» учение. Оно пытается соответствовать общей христианской традиции:

– реформатские богословы полностью принимают символы веры ранней церкви и высоко ценят работы таких отцов церкви, как Ириней, Тертуллиан, Афанасий Великий или Августин;

– реформатские богословы уделяют особое внимание теологическим работам (особенно «Наставлениям в христианской вере») Жана Кальвина, который показал славу Бога и Его свободной благодати;

– реформатское богословие признает авторитет вероисповеданий XVI и XVII веков – Гейдельбергского катехизиса (1563г.), Бельгийского исповедания (1561г.), Канонов Дортского Синода (1619г.), Вестминстерских стандартов (1647-48г.). Это не значит, что эти исповедальные документы имеют такой же авторитет, как Писание. Вместе с тем, реформатские богословы убеждены, что эти вероисповедания правильно выражают библейское учение и дают надежное основание для развития христианской церкви и богословия сегодня.

«Благочестие Эдвардса нашло свое продолжение в традиции пробужденчества, его теология – в академическом кальвинизме, но так и не нашлось наследников его боговосхищенному мировосприятию…» — Марк Нолл

Прекрасный союз разума и страсти, мысли и чувства, головы и сердца, штудирования и служения, имевший место в жизни Джонатана Эдвардса, с тех пор был почти уникальным в своем роде и сейчас еще остается таковым. 

Эдвардс питал страсть к Богу не как к сладкой глазури на торте веры. Вера у него основывалась на таком ощущении Бога, которое было чем-то более глубоким, чем-то, что одним только разумом постичь невозможно. Он говорил:

Истинное ощущение славы Божией – это нечто такое, чего никогда нельзя обрести путем одного лишь рассуждения; и если люди будут убеждать себя доводом, что Бог свят, это никогда не даст им ощущения Его добросердечной и величественной святости. Если они будут убеждать себя, что Он очень милостив, это не даст им ощущения Его славной благодати и милости. Для этого нужно какое-то более непосредственное и ощутимое переживание, которое должно дать разуму реальное ощущение совершенства и красоты Бога.