Бог гневается на нечестие как раз потому, что Он любит. Исайя пишет о гневе как о необычайном, чудном действие Бога (Ис. 28:31), потому что гнев не представляет собой естественное состояние Бога, это ответная реакция на зло, потому что в Своей чистой любви Бог не терпит зла. И мне, как отцу, это вполне понятно: если бы я, глядя на страдания собственных дочерей, сидел сложа руки и позевывал, разве такое отношение послужило бы доказательством моей настоящей любви к дочерям? Но как раз потому, что я люблю дочерей, мне ненавистна сама мысль о том, что их может постичь какое-то зло. Насколько же сильнее проявляется любовь Отца света, в Котором абсолютно нет тьмы. Любовь небезразлична, и это значит, что она не может оставаться равнодушной ко злу. «Любовь да будет непритворна; отвращайтесь зла, прилепляйтесь к добру…» (Рим. 12:9). Только такая любовь непритворна.

Хорватский богослов Мирослав Вольф рассказывает о том, как окружавшие его ужасы межнациональной вражды помогли ему стать по-настоящему признательным Богу за благость Его гнева:

Пять причин читать Библию каждый день

Христиане должны быть людьми Библии.

Многие годы я обращался к людям с предложением рассматривать это утверждение как истинное. К сожалению, часто люди воспринимают его как нечто непривычное, раздражающее или, что еще хуже, неуместное.

Может быть, это происходит потому, что эти слова звучат как одно из последних табу, оставленных в нашей культуре: фундаментализм. Сразу же наши постмодернистские умы возвращаются к неутомимым проповедникам в костюмах-тройках из эпохи наших дедушек и бабушек, грозившим пальцами с «Доброй Книгой» в руках.

У нас ведь, как мы говорим, — живая вера, а не строгая религия, наполненная указаниями-о-том-что-делать. Наше христианство — это не религия — это отношения. Мы по сути не можем быть против Библии. В Библии много вещей, которые помогали нам и вдохновляли нас на протяжении многих лет. Мы лишь против такого неукоснительного, ревностного, до-грязи-под-ногтями, неугомонного потребления Библии. Но что на самом деле остается в христианстве, которое всерьез не пропитывается Божьим Словом? К сожалению, всего лишь с виду объемная, но пустая сентиментальность — религия, чья система убеждений скорее подходит для чашки кофе, чем катехизиса.

Я хочу привести вам пять веских причин отыскать жизнь в Библии на всю оставшуюся жизнь. Прежде, чем вы вникнете в Божье Слово, помните, что овладение библейской грамотностью не предполагает, что вы станете умнее, улучшите ваше духовное резюме или получите возможность важничать своими знаниями перед другими. Речь идет о том, что мы взираем сквозь страницы Писания на Спасителя. Иисус говорит: «Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную; а они свидетельствуют о Мне. Но вы не хотите придти ко Мне, чтобы иметь жизнь» (Иоанна 5:39-40). Речь о том, чтобы видеть и наслаждаться Иисусом Христом через Его слово. Мы не поклоняемся шрифту. Мы поклоняемся Отцу.

Сегодня приобрести и сохранять привычку проводить время в тишине может быть сложнее, чем когда-либо раньше. Не поймите меня неправильно: это всегда было сложно. Однако рост и распространение технологий склонны вытеснять тишину ещё больше.

Сейчас, когда мы можем уместить в своём кармане весь большой и дикий мир, становится намного сложнее удерживать над ним контроль. Наши смартфоны постоянно обещают нам очередную новость для ознакомления, фотографию для «лайка», веб-сайт для посещения, игру для развлечения, текст для чтения, стрим для просмотра, прогноз погоды для отслеживания, подкаст для скачивания, новостной заголовок для анализа, статью для беглого прочтения, счёт матча для информации, цены для сравнения. Доступ такого рода и обманчивое впечатление контроля над ним могут привести к тому, что время в тишине начинает казаться потраченным впустую. Кто может спокойно сидеть на месте, когда столько жизни проносится мимо? Даже если мы не проверяем наш смартфон сразу же, мы всё равно остаёмся его пленниками, думая о том, что нового там может быть, и что мы можем пропускать.

Хотя добиться тишины может быть сложно, она по-прежнему является спасающей жизнь и укрепляющей душу привычкой для любого человека. Бог, сотворивший весь этот большой и дикий мир, и придавший нам наши ограниченные и хрупкие формы, говорит о нас: «В тишине и уповании крепость ваша» (Исаия 30:15). Находите ли вы время для того, чтобы быть такими сильными в дни, наполненные шумом? Или же стресс и отвлекающие вести медленно разрушили ваше духовное здоровье?

Как часто вы останавливаетесь, чтобы побыть в тишине?

Если бы я спросил вас: “Откуда вы знаете, что вы христианин?” Как бы вы отреагировали?

Где вы ищете свою уверенность в спасении? Вы заглядываете внутрь себя? Обращаетесь ли вы в прошлое – возможно, к какому-то поступку или решению, которое вы приняли? Или вы смотрите за пределы себя? Однажды я писал об учении об уверенности в спасении, вере, которую Джон МакАртур справедливо называет “правом по рождению и привилегией каждого истинно верующего во Христа”. Сегодня я хочу связать это с другой темой, которая меня волнует. Я говорю о “возрождении принятия решений”, термине, который описывает многое из того, что мы понимаем под обращением в современном евангелизме.

Прежде чем мы обратимся к возрождению, основанному на принятии решений, мы должны сначала дать определение возрождению. Дж. И.Пакер подробно определяет возрождение как “…духовное изменение, произведенное в сердце человека Святым Духом, в котором его/ее изначально греховная природа изменяется, чтобы он/она мог с верой отвечать Богу и жить в соответствии с Его волей (Мф. 19:28; Иоан. 3:3,5,7; Тит 3:5). Это внутреннее воссоздание падшей человеческой природы милостивым суверенным действием Святого Духа (Иоан. 3:5-8). Это изменение приписывается Святому Духу. Оно исходит не от человека, но от Бога (Иоан. 1:12, 13; 1 Иоан. 2:29; 5:1, 4). Оно распространяется на всю природу человека, изменяя его руководящий характер, освещая его разум, освобождая его волю и обновляя его природу”. Проще говоря, возрождение — это действие Духа, посредством которого Он дает человеку новую природу, которая освобождает его волю и дает ему расположение к Богу. Это определение полностью реформатское и, следовательно, полностью библейское.

Обзор христианской доктрины выявил бы три преобладающих мнения о том, когда происходит возрождение. Обратите внимание, что каждая традиция будет иметь несколько иное определение этого термина.

Создается впечатление, что все вокруг только и говорят о Дитрихе Бонхеффере. Пасторы ссылаются на него с кафедр. Прихожане размышляют над его пониманием церковной общины при изучении Библии. Ученые спорят (да, до сих пор!) об острых углах его богословия. Не много христианских мыслителей могли бы похвастаться такой внезапной и всеохватывающей популярностью – и как знаменитости, и как интеллектуала в равной степени. Сегодня для нас Дитрих Бонхеффер – звезда, никак иначе.

Такая слава большей частью объясняется успехом недавних биографических работ американских ученых и писателей о немецком богослове 20 века. Во-первых, речь идет о книге Эрика Метаксаса «Дитрих Бонхеффер. Праведник мира против Третьего Рейха. Пастор, мученик, пророк, заговорщик», которая обрела рекордную известность среди евангельских христиан; тираж книги составил 800 000, переведена на 17 языков.

Во-вторых, это работа Чарльза Марша, профессора религиоведения Университета Вирджиния и признанного бонхоффероведа, «Дивная Благодать: Жизнь Дитриха Бонхеффера» (Издательство Альфреда Нопфа, 2014 год), получившая хвалебные критические отзывы. Также несколько лет назад для особо искушенных читателей вышло исследовательское издание работ Бонхеффера на английском языке – «Работы Дитриха Бонхеффера» (состоит из 16 томов).

Перечисленные труды поспособствовали тому, что сегодня Бонхеффер находится в центре нашего дискурса о современном христианстве.

Но почему нам следует прочитать именно его знаменитую книгу «Цена ученичества»?

Из всех 150 Псалмов нет более печального, чем Псалом 87. Многие Псалмы начинаются с того, что псалмопевец обременен и находится в сложной ситуации только для того, чтобы достичь того поворотного момента, когда после молитвы и размышления он находит надежду и мир в Господе. Но в Псалме 87 такого поворотного момента нет. На самом деле, за тьмой буквально остается последнее слово, когда Псалом завершается следующими словами: «Любимых и друзей отдалил Ты от меня, и тьма – мой близкий друг» (Псалом 87:19 НРП).

Единственным положительным утверждением во всей молитве является вступительная строка: «Господи, Боже спасения моего». Все, что следует за этим, — это поток тьмы, смерти и отчаяния.

И все же, даже в этом Псалме, столь омраченным темнотой, есть повод надеяться — особенно для тех, кто наиболее глубоко отождествляет себя с псалмопевцем через личную потерю, мучительную скорбь или продолжающиеся приступы депрессии.

Я бы хотел сосредоточиться на четырех способах, посредством которых надежда проявляется в этом грустном Псалме.

Молитва — это сердцебиение нашей веры.

Жан Кальвин называл ее «разговором с Богом», и даже «задушевной беседой с Богом». В молитве мы отвечаем Ему. Мы молимся, веря, что Он слышит и отвечает.

Однако наша молитвенная жизнь всегда в процессе строительства, и нам постоянно нужно размышлять о смысле и практике молитвы. В век бесконечных отвлечений нам нужен взгляд на молитву, который напоминал бы нам, чем она является и почему она так важна. В этом отношении опыт пуритан очень помогает. Они много говорили о молитве — ее богословской основе и практической важности в благочестивой жизни — и мы можем многое из этого почерпнуть.

Вот лишь пять (из множества) полезных взглядов на молитву от пуританских писателей.

1. Молитесь со смирением

Когда мы обращаемся к Богу и начинаем молиться, мы осознаем, кто Он и кто мы. Мы обращаемся к нашему святому Богу как грешные люди. Мы нарушили Его законы и лишились Его славы (Римлянам 3:23). Джон Удалл убеждал: «Народ Божий должен начинать свои молитвы Богу со свободного исповедания своих грехов (Псалом 31:5). Исповедуя свои грехи, мы становимся более смиренными и лучше подготовленными к молитве». В смирении мы ищем у Бога прощения в Иисусе Христе, чтобы жить так, как желает Бог. Каждый день нам нужно исповедовать свои грехи в молитве.

1. На самом деле, Моисей никогда не называл их “десятью заповедями”.

Стихи Исх. 20:1-2 начинают одну из самых известных частей Библии — действительно, один из самых важных экземпляров религиозной литературы во всём мире — Десять Заповедей. Как ни странно, они никогда на самом деле не назывались Десятью Заповедями.

Выражение на иврите, которое трижды встречается в Ветхом Завете (Исх. 34:28; Втор. 4:13; 10:4), буквально значит “десять слов”. Вот почему 20-ю главу книги Исход часто называют Декалогом (Десятисловием), где греческое слово дека означает “десять”, логос значит “слово”. Это Десятисловие, которое Бог дал израильтянам на горе Синай — и я бы сказал, что это Десятисловие, которому Господь хочет, чтобы все мы следовали.

2. Они показывают нам, Кто такой Бог.

Закон — это выражение сердца и характера Законодателя. Мы должны подумать об этом прежде, чем скажем “меня не волнуют законы” или ощетинимся при мысли о том, что можно, а чего нельзя делать. Заповеди показывают нам не только то, чего хочет Бог, но и то, каков Бог. Они говорят кое-что о Его чести, Его славе и Его величии. Они говорят нам о том, что важно для Бога. Мы не можем пренебречь законом, не оказав при этом непочтения к Законодателю.

Мы продолжаем изучение апологетики.

И в нашей первой лекции мы узнали, что термин «апологетика» происходит от греческого слова «апология«. Мы находим его в Новом Завете, где апостол Петр наставляет христиан всегда быть готовыми защищать свое упование. И я говорил, что задача ранней Церкви часто заключалась в том, чтобы дать ответ критикам, которые распространяли ложные слухи о поведении и вере христианского сообщества в Римской Империи. Я также говорил, как отцы ранней церкви, которые были интеллектуально подкованы, вступали в борьбу с философами империи. И что эти философские дебаты также способствовали тому, что церковь начала развивать апологетику. Вот что я имею в виду: один из способов применения апологетики — это отвечать на возражения, каждый раз, когда их кто-то выдвигает. Отвечать на них последовательно по каждому пункту.

Я помню, как много лет назад мы с Джоном Гестом приезжали в один колледж. Джон Гест — это британский проповедник и евангелист. И Джон проводил в колледже евангелизационную миссию. И я был с ним. Я стоял рядом, когда один особо подкованный студент начал задавать Джону вопросы и предъявлять возражения против христианских истин. И Джон терпеливо, один за другим, отвечал на его вопросы. И после примерно 20 таких вопросов, парень собирался задать следующий. Тогда я прервал его. Я сказал, подождите секунду. Он сказал: «Что?”. Я говорю: «Смотрите, он только что ответил на 20 ваших вопросов. Но как только он отвечает на один вопрос, у вас наготове следующий. Как долго это будет продолжаться? Почему-то у меня такое чувство, что вы предвзято относитесь к христианским истинам. И что вы просто готовы спорить весь день, независимо от того, как мы отвечаем на ваши возражения». Поэтому я его остановил. Дело в том, что это и есть наша задача. Потому что сколько бы возражений ни возникало, нам придется отвечать на них до тех пор, пока история продолжается и люди выдвигают возражения.