Роберт Дженсон однажды сказал, что богословие – это некий вид “грамматики”. Можно сказать, что церковь, как община, говорит на “христианском языке”, а богословие формулирует правила, синтаксис и семантику, этого языка.

Слово “теология” (θεολογία), состоящее из двух греческих слов Теос (θεός — Бог) и Логос (λόγος — слово), буквально означает “слово о Боге” или «учение о Боге». Мы занимаемся богословием, когда говорим о Боге, и теология как многогранная дисциплина описывает, кто такой Бог и что Он делает. Когда мы говорим, что “Бог есть любовь”, что “Иисус есть Бог” или что “мы нуждаемся в Спасителе”, то занимаемся богословием, потому что говорим о Боге. Теологией также является, когда мы указываем на прямые качества Бога – например, Бог благой; или когда указываем на то, что Он говорит о нас — например. что мы грешны по свой природе.

Итак, богословие – это язык христианства. И нам, христианам, следует больше, чем кому-либо, говорить о Боге – постоянно и заразительно. Однако многие ведут себя так, словно богословие есть нечто чуждое природе и делам Бога. Они говорят: любящий Бог – это отношения, а не набор доктрин. Для них теология – это академические упражнения для богословов, которые не особо важны для повседневной христианской жизни. Для таковых богословие – это нечто внешнее, не имеющее отношение к сердцу.